Хранитель - Страница 119

119

Над самой вершиной скалы дракон распахнул пасть. Люди с содроганием увидели совсем рядом гигантской жаркий зев, где за жуткой решеткой клыков метался длинный черный язык.

Всего на локоть промахнулся дракон - или это только показалось оцепеневшим людям? Хищник нырнул в туман, извернулся, раскинув крылья, быстро набрал высоту и вновь начал разворачиваться для атаки. Три человека одновременно поняли, что на этот раз чудовище не промахнется.

И тут случилось нечто неожиданное - как для людей, так и для атакующего ящера.

Из ниоткуда, из прозрачной складки мира возник в сером небе второй дракон - мощный, угольно-черный и настолько рассвирепевший, что ущелье содрогнулось от его гнева. Это был истинный хозяин здешних краев - и он не собирался терпеть чужака.

Грозным живым копьем ринулся он с небес и без всякого юнтивара, без долгих предисловий так хлестнул хвостом нарушителя границ, что тот перевернулся в воздухе, еле удержался на крыльях и испустил оглушительный рев боли и злобы.

Вдали, в ином мире, в замке, затерянном в глуши Недоброго леса, эхом откликнулся человеческий крик. Джилинер отдернул руки от стеклянного шара и откинулся в кресле. Плечи болели так, словно по ним хлестнула бичом умелая рука надсмотрщика. Это был первый случай, когда шар перебросил своему господину чужую боль, чужое страдание. Джилинер в тревоге подумал, что если это станет привычным для Большого Шара, то работа с ним весьма затруднится. Одно дело - посылать чудовище в бой, а совсем другое - чувствовать на себе все полученные тварью раны…

А драконы тем временем сцепились в воздухе, как два кота на крыше, свились в клубок, вонзили друг в друга когти - но почти разом, дружно и в лад били крыльями, удерживаясь в полете. Ярость расплескивалась с небес, обдавая брызгами людей на утесе. Черно-серый ком, ревущий от боли, переваливался из стороны в сторону, неуклюже колыхался, то опускаясь до белесой пелены тумана, то поднимаясь до другой белесой пелены - облаков.

И вдруг вопли резко стихли. Живой шар исчез в сером небе. Увлекшись боем, драконы пересекли складку пространства. Теперь их битва продолжалась где-то далеко - над морем, лесом или пустыней. И может быть, третий дракон, властитель тех мест, изумленный наглостью пришельцев, включился в драку и добил обессиленных чужаков…

А в оставленном крылатыми хищниками ущелье грянул другой рев - победный клич людей, которые поняли, что спасены. Орешек прыгал, как мальчишка, и размахивал мечом, Арлина счастливо визжала, и даже Эрвар пытался что-то кричать, хотя после каждой попытки хватался за грудь.

Наконец счастливые путники успокоились.

- Это кто же догадался? - поинтересовался Эрвар, разглядывая «соломенную змейку» у себя на руке. - Госпожа, конечно!.. Ну, нет слов, бесконечно признателен, надеюсь вернуть долг…

- Выведи нас отсюда - вот и будем в расчете! - весело откликнулась Арлина, которой уже казалось, что все беды позади. - Ты как себя чувствуешь?

- Паршиво, - честно ответил Охотник. - Голова болит, будто вчера хлебнул «водички из-под кочки»… причем неразбавленной. А горло саднит так, словно закусывал крапивой.

- «Водичка из-под кочки»? - заинтересовалась Арлина. - А что это за…

- Гадость такая, - со знанием дела объяснил Орешек. - Ее некоторые трактирщики в вино подливают. А уж если неразбавленной хватануть… бр-р-р!..

- Я бредил? - поинтересовался Охотник.

- А как же! Все про соль какую-то…

- А-а, понятно, - протянул, мрачнея, Эрвар. - Когда эта соль проклятая мне по ночам снится, я ору и просыпаюсь… Знаете, Род у меня хоть и старинный, но разорился еще в Огненные Времена, с тех пор предки служили тем, кто побогаче. А при Авибране Светлой Секире дед мой спас жизнь Мудрейшему Клана Орла. Высокородный господин за это подарил ему большой надел в Седой степи. Дед было размечтался: «Брошу службу, поставлю дом, куплю рабов, буду землю возделывать…» А съездил взглянуть на свое владение - и охнул. От горизонта до горизонта гладкая равнина, высохшая, растрескавшаяся, как древесная кора, лишь колючки какие-то торчат. Ничего живого - только ящерки бегают да в небе стервятники покачиваются. И ни речки, ни ручья, одно озерко небольшое, да и то вода в нем горько-соленая, в рот взять противно. Дед с горя ударился было в глубокий запой, да нашлись умные люди, подсказали: поставь, мол, на озере солеварню да солью торгуй! Сам-то дед по своей солдатской наивности и не задумывался, откуда соль берется. Рискнул - и так хорошо дело пошло, прибыль ручейком потекла, и сыну он эту солеварню передал… Нас у отца двое, старшего брата по торговой части родители пустили - товар сбывать, а я с четырнадцати лет на озере за рабами присматривал, четверо рабов там было. Жара, на небо редко облачко заползает, воду издалека в бочках привозят - только для питья, а умыться и не думай. Соль везде - на земле, на одежде, во рту… у рабов белый налет на коже, чуть какая царапина - сразу до язвы разъедает… уж так мне их жалко было! А отец мне: «Семейное дело, надежная прибыль, внукам и правнукам хватит…» Терпел я, терпел до семнадцати лет, а потом сбежал и подался в Подгорные Охотники…

Он тряхнул головой, смешно наморщил нос и продолжил с наигранной бодростью:

- И пошла у меня с тех пор развеселая жизнь! Качусь от страшного к ужасному… А как здесь нравится ясной госпоже? Наши кошмарные приключения еще не отбили у нее охоты бегать по Подгорному Миру?

- Последнее приключение и впрямь кошмарное, - парировала Волчица. - Оказаться в компании двух нытиков… у-ужас!

- Двух? - возмутился Орешек. - Меня-то за что? Я ж не ною!

119