Хранитель - Страница 150

150

Как ни странно, Орешек не испытывал радости. Умом он понимал, какая неслыханная честь оказана ему, на какую головокружительную высоту подняла его судьба. Но в душе были лишь усталость и пустота. Хотелось спать.

Что изменил в нем обряд? Орешек не ощущал себя иным, чем прежде.. только измотанным. Да и сам обряд запомнился беспорядочно мелькающими картинами. Ярче всего в память врезался погребальный костер: смолистый жар, желтое пламя совсем близко, край погребальной пелены, сбившийся под щекой, и откуда-то извне, из-за огня, из иного мира - монотонное бормотание жрецов. Казалось, Бездна рядом: шевельнись - и соскользнешь в нее…

Это - да, это - впечатляло! Куда больше, чем потоки воды, которые позже обрушивались на его обнаженное тело, смывая прошлую жизнь. Смывать-то они, может, и смывали, но уж очень было холодно. Хотелось не размышлять о своем новом величии, а скорее одеться.

И слова, слова, слова… Что ж, высокородные так же любят поговорить, как и простые грайанцы! А потом, когда «новорожденный» Сокол был облачен в одежду со знаками Клана, его торжественно повели на пир в честь нового имени. А всем известно, что имя сыну должен дать отец…

Орешек чуть не расхохотался, вспомнив злобную физиономию своего приемного отца. Парню успели шепнуть, что Ралдан Разящий Лук был ярым противником усыновления. Никто не знал, чем Мудрейший сломил сопротивление вредного старикашки: угрозами, лестью, щедрыми обещаниями? Так или иначе, роль свою Ралдан сыграл вполне удовлетворительно: возложил, как велит обычай, ладонь на голову неожиданно обретенному «младенцу» и на все почтеннейшее собрание провизжал:

- Свидетельствую перед богами и людьми, что это мой сын и что имя ему - отныне и до смерти - Ралидж Разящий Взор!

Это была идея короля: дать новому Соколу имя прежнего, словно и не обрывалась бегущая из прошлого ниточка.

Орешку в тот миг это было безразлично. Ралидж так Ралидж. Так даже удобнее: он успел привыкнуть к этому имени.

Но позже он вынужден был призадуматься - когда присутствующие начали дарить «малышу» подарки. Первым к нему шагнул Мудрейший, снял дрожащими старческими руками с собственной груди тонкую серебряную цепочку, на которой просвечивала овальная пластинка с выгравированным соколом.

- Носи на счастье, Ралидж! Будь моя воля - другое имя дал бы я тебе, за этим дурная слава тянется… А может, как раз тебе и предназначено этот тяжелый груз сжечь до золы и по ветру развеять?..

Вот тогда он и задумался - но ненадолго, потому что гости шли и шли. Стоящий рядом с «новорожденным» сундук наполнялся дорогими и красивыми вещами.

Все высокородные Ваасмира были на пиршестве. Какими только знаками не пестрели богатые наряды! Много было Соколов (большинство прибыло сюда с Мудрейшим). К удивлению Орешка, явились даже двое из Клана Спрута. Им-то что делать так далеко от моря? Вероятно, по торговым делам прибыли…

Мелькнула в потоке гостей Арлина, с поклоном поднесла пару меховых перчаток, сдержанно пожелала счастья и растворилась в толпе. Даугур кинул ей вслед цепкий взгляд и шепнул Орешку:

- Если Волки попытаются расстроить свадьбу - протестуй! Мы, Соколы, этой ночью натворили дел… нельзя к ним еще такую глупость добавить - чародейку из Клана упустить…

Арлина… Ведь он же любит ее, знает, что любит! Но почему именно сейчас, когда он вдруг чудом стал равен ей и все препятствия устранены… почему же опять сердце сковывает страх, как в день, когда они впервые встретились… или когда прекрасная колдунья разгромила вражескую армию? Почему он не спешит увидеться с невестой? Что она ему скажет, какими глазами посмотрит?..

Орешек так до конца и не поверил, что для него все уладилось. Новое, немыслимо высокое положение казалось шатким, непрочным. Даже на пиру, в гуле поздравлений, Орешек не мог расслабиться. Он мало пил, мало говорил и каждый миг ожидал нового сюрприза от Серой Старухи.

Когда четверть звона назад Соколу сказали, что государь хочет видеть его, он решил, что как раз сейчас и случится что-то недоброе, что вдребезги разобьет нежданное благополучие, отбросит Орешка вниз, во тьму, откуда судьба ненадолго извлекла его.

А вместо этого - долгое умиротворяющее ожидание во внутреннем дворике… тишина, фонтан и плющ…

Хлопнула калитка. Молодой Сокол внутренне подобрался, выбросил из сердца смятение и поднялся на ноги, чтобы встретить государя. Но замер, увидев, что во дворик вошел подросток. Худенький, белоголовый, с распахнутыми синими глазами.

Легким вихрем в памяти пронеслось: лесной полдень, берег тихой речки, верховые с красно-зелеными перевязями, большеглазый мальчик, необоримая сеть мягких, просительных слов…

Сокол сдержанно поклонился юному магу из Клана Медведя. Подросток ответил вежливым поклоном, приосанился и явно собрался что-то солидно сказать. Но внутренний светлый порыв одержал верх: мальчик подался вперед и произнес искренне и горячо:

- Я очень, очень рад, что все так хорошо получилось!

То ли он бессознательно пустил в ход чары, то ли просто нашли отклик идущие от сердца слова, но Орешка впервые за много дней отпустило жестокое напряжение. Появилась робкая надежда: а вдруг этот нелепый поворот судьбы и впрямь окажется к лучшему?

А мальчик взволнованно продолжал:

- Я так мучился все эти дни… Ох, я забыл представиться, да? Архан Золотой Пояс из Клана Медведя. Ветвь Берлоги, властитель Замка Соленых Скал - это неподалеку от Ашшурдага, на побережье… - Медведь заметил удивление собеседника. - Правда-правда, властитель! Уже четыре дня! Король принял мою клятву после возвращения… ну… оттуда… - Архан смутился. - Я так переживал!.. Когда я ехал к королю, я думал: мой Обет Покорности должен быть подкреплен серьезным, важным делом. Я ведь маг, а с мага и спрос больше, да?.. И сам напросился арестовать двух опасных преступников. Но я же не знал, что это такое - вести на верную смерть двух живых людей! Потом, уже в Ваасмире, чувствовал себя так, будто это я… ну… будто я палач…

150