Хранитель - Страница 256

256

Легко сдернув добычу с окровавленного сука, тварь уронила ее на землю и угрожающе подалась навстречу новому противнику.

Но на этот раз перед хищником оказался не безвестный бродяга, а лучший фехтовальщик страны. Орешек - нет, уже не Орешек, а Ралидж Разящий Взор! - искусно владел приемами боевого искусства карраджу - «смертоносное железо».

Сокол хладнокровно увернулся от тянущегося к нему щупальца и красивым скользящим движением срубил чешуйчатую ленту. Щупальце, извиваясь, упало к ногам воина. Перепрыгнув через него, боец очутился под закувыркавшимся в воздухе, потерявшим равновесие чудовищем.

Тварь попыталась спикировать на человека, но вышло у нее это неуклюже, и меч дотянулся, прочертил на обвисшем брюхе летучей гадины тонкую линию.

Вокруг расползлось зловоние, такое сильное, что Ралидж на миг сбился с четкого ритма дыхания. Превратившись в беспомощную тряпку, тварь грудой осела у ног победителя. Даже не взглянув на поверженную добычу, воин вскинул клинок, готовясь отразить атаку второго чудовища. Взгляд человека был спокоен и тверд, смерть глядела из зрачков.

Тварь не приняла вызова. Медленно раздуваясь, серый шар взмыл в небо и поплыл над кронами. Плоские щупальца, раскинувшись в стороны, ловили воздушные потоки.

- Только клинок об эту дрянь измазал… - брезгливо сказал Орешек вслух и усмехнулся: его мечу было не привыкать. Сайминга сгубила не одну Подгорную Тварь.

Вонзив клинок в землю, Орешек быстро оглядел место боя, чуть передернулся при виде разорванного человеческого тела, заметил в кроне дуба нелепо повисшую фигуру - этому бедняге уже не поможешь! - обернулся к последнему участнику трагедии, неподвижно лежащему у ствола… и вздрогнул, наткнувшись на взгляд светлых глаз, затуманенный страшной болью, но вполне осмысленный.

Вей-о! Он жив? Безликие боги, да у него же весь живот разворочен!

Хранитель нагнулся над лежащим человеком, чья душа уже отрывалась от тела, спеша на зов Бездны.

- Потерпи, приятель… Сейчас в крепость тебя, там лекарь хороший… выкарабкаешься…

Лживые, бессильные слова, жалкая попытка утешить умирающего.

Ответом был голос, в котором лишь легкая дрожь выдавала смертную муку:

- Не надо врать… лучше бы добил…

- Не умею добивать, - честно признался Орешек. - Слушай, может, твоим родным чего передать? Кто вы вообще такие - ты и твои друзья?

- А ты не узнал? - пробились в голосе умирающего насмешливые нотки. - Это не мои, а твои друзья, Сокол!

Орешек с недоумением взглянул на останки неизвестного бедняги - его сейчас не признали бы ни любимая женщина, ни мать. Перевел взгляд наверх, всмотрелся в искаженное гримасой смерти лицо среди листвы. Вздрогнул: узнал… Обернулся к умирающему и сказал без прежнего сочувствия:

Вот ты, значит, из каких… И много вас тут бродит?

Обида пересилила боль. Незнакомец даже чуть приподнял голову:

- Это ты из «таких», Сокол, а я Подгорным Охотником был… случайно к шайке прибился…

Вновь уронил голову на мох и, кривя рот, пробормотал куда-то мимо собеседника:

- Предупреждал меня Заплатка… что плохой день… а я не верил…

Вспыхнувший на миг гнев Хранителя угас. Конечно, по долгу службы он старательно преследовал любую шайку, что появлялась в окрестностях… но разве забудешь ночи у разбойничьего костра?..

Эти мысли вдруг стайкой разлетелись прочь: Орешку показалось, что за спиной мелькнуло что-то темное. Он гибко развернулся, вскинул клинок, готовясь отразить удар…

Но Сайминга застыла в воздухе. Орешек сплюнул и негромко помянул Тысячеликую. То, что он принял за противника, оказалось плащом, наброшенным на куст боярышника. А движение… ну, наверное, порыв ветра рванул полу плаща…

Хотя ветра, между прочим, никакого не было.

Да что там ветра… Во имя Серой Старухи, здесь и плаща-то никакого не было несколько мгновений назад!

Орешек недоверчиво оглядел находку. Темно-коричневый, дорогого сукна плащ был наброшен на куст так аккуратно, словно его расправили руки исполнительного слуги. Капюшон в меховой опушке чуть склонился на ветке, словно заглядывая человеку в лицо. Зеленая заплатка на капюшоне щурилась, как нахальный глаз.

И все равно - не было здесь плаща! Орешек, хвала Безликим, еще не рехнулся!

- Твой плащ? - спросил Хранитель раненого так грозно, словно речь шла о кусачей собаке.

Умирающий человек приподнял голову и сказал неожиданно сильно и четко:

- Был мой. Теперь твой будет!

Это прозвучало как приказ… нет, как грозное заклинание! Но тут же силы оставили незнакомца. Он откинулся затылком на мох и виновато улыбнулся:

- Вот такое наследство… Побереги его, Сокол… Я…

Хрип коротко клокотнул в горле, на губах запузырилась кровь.

Орешек стиснул зубы. Он так и не привык к виду смерти - и это после всех пережитых приключений!..

Но для этих троих бедняг все могло обернуться еще страшнее Остались бы лежать в чаще - кто сложил бы для них погребальный костер? Души не попали бы в очистительную Бездну, не возродились бы в новых телах… А теперь придется о них позаботиться. Хоть и разбойники, а все ж нельзя, чтоб человеческая душа в несказанных мучениях металась меж мирами…

Орешек вложил клинок в ножны, снял с ветвей боярышника плащ и накрыл тело незнакомца. Теперь нужно разыскать свиту… где их болотные демоны носят?..

Словно в ответ на его мысли, далеко в чаще послышались тревожно перекликающиеся голоса. Орешек обернулся на зов, но не успел сделать ни шагу. Что-то мягко обрушилось сзади на плечи.

256