Хранитель - Страница 336

336

- Эй, Дед-Мухомор, каково караулится?

Лежащие на желобе сообщники Орешка пережили несколько весьма неприятных мгновений, решив, что Сокол сошел с ума.

Встревоженный старик вскинул руку к веревке колокола, но трезвон поднимать не стал: уж очень приветливо звучал незнакомый голос.

Орешек спокойно вышел на свет. За свою внешность он мог не опасаться: странствие по лесу и ползание по желобу отнюдь не добавили щегольства его одежде, а именно это ему сейчас и требовалось.

- Кто таков будешь? - подозрительно спросил сторож.

- Королевский виночерпий, - ответил Орешек, без приглашения усаживаясь рядом со стариком на ветошь. - А скажи-ка ты мне…

- Из надсмотрщиков, что ли? - перебил его сторож неприязненно.

- Угадал, дедушка.

- То-то я гляжу - рожа наглая… С какого яруса?

- Со второго, - наугад ответил Орешек. - Я что спросить-то хочу…

- Со второго? А как сюда пришел? Заперто везде… - Рука сторожа вновь взялась за веревку.

- Ой, дедуля, не шуми, я ж к тебе со всей душой… а заперто - так то для дураков заперто! - фыркнул Орешек.

- И за каким болотным демоном ты сюда приперся?

- Так я ж и говорю, а ты не слушаешь… Тут мне подземный ветерок в уши надул, что у тебя имеется коробка для «радуги»…

Дед убрал руку с веревки и возмущенно затряс тощей бороденкой:

- Какой такой ветерок? Плюнь этому ветерку в морду! Я порядки помню: под землей - ни выпивки, ни денег, ни этой гремучей заразы! Так что, парень, вали к тем, кто тебя послал, и…

- Порядки, дед, - назидательно сообщил Орешек, - для дурней заведены. А умный эти порядки завсегда подправит. Другой раз в гости наведаюсь - прихвачу баклажку. Наррабанского не обещаю, но «водичку из-под кочки» мне сверху передали чистую да крепкую. По башке бьет, как кузнечным молотом. А что до денег, так я… Э, пустой это треп! Раз в «Радугу» не играешь… - Орешек замолчал и встал.

- Э-э, парень!.. - в смятении воскликнул дед, переводя взгляд с собеседника на колокол. - Ты… это самое… ты куда?

- На бал во дворец! - отрезал Орешек, поворачиваясь к старику спиной. - А я-то тебя за умного считал…

- Покажи деньги, - негромко сказал старик вслед странному ночному гостю.

Орешек остановился, жестом фокусника извлек откуда-то кошелек, подкинул на ладони:

- Так играем или нет, старый ты гриб? Не сводя взгляда с кошелька, дед вытащил из-под тряпок коробку.

- Другое дело! - просиял Орешек. - А насчет денег ты зря сомневался. Думаешь, нас с дружком со второго яруса просто так выпустили? Задаром?

- С дружком? - переспросил вконец сбитый с толку старик. - С каким еще дружком?

- А с таким, у которого тоже деньжата водятся. Мы сразу-то вдвоем не сунулись, боялись тебя, почтенный, испугать… Эй, Тощий, давай сюда! Старик - свой человек!

- Не ори! - спохватился «свой человек». - Караул наведешь… Небось недавно тут?

- Мы оба тут недавно, - сказал, возникая из темноты, умница Челивис. - Голос его стал грубее, надменные манеры Сына Рода исчезли напрочь. - Ух, прямо руки чешутся, как хочется костяшки побросать… Слышь, дед, а караул часто ходит?

- Частенько… Да вы, парни, не тревожьтесь, их издали слыхать. Спрячетесь в темном углу, ветошкой накроетесь - вроде груда тряпья лежит…

- Золотой ты дед! - совершенно искренне сказал Орешек. Краем глаза он глянул на большую, с массивными прутьями клетку, в которой прильнули друг к другу две несчастные, потерянные фигуры, едва различимые в полумраке. - У тебя деньги-то есть? А то и в долг поверим, коробка ведь твоя…

- Еще чего! - оскорбился старик. Он встал, ушел за клетку, долго постукивал там какими-то черепками. Наконец вернулся и гордо предъявил три медяка.

- А у нас и серебра малость найдется, - сообщил Челивис, который успел за время отсутствия сторожа перетряхнуть свой кошелек и припрятать большую часть денег.

Услышав про серебро, старик на глазах помолодел: спина распрямилась, плечи расправились, глаза засверкали.

- Садись, не тяни, - махнул рукой Челивис и устроился под факелами так, что сторожу пришлось сесть спиной к клетке с пленниками.

Принимая из рук деда коробку, Орешек сделал сообщнику знак, у аршмирских шулеров означающий «играем на проигрыш, не жалеем денег». Челивис ответил надменным взглядом: мол, соображаю, не учи… Но тут же в этом взгляде мелькнуло изумление. До игрока дошло, что его партнер - Сын Клана! - слишком много знает.

Старик не заметил этой безмолвной беседы. Он вообще перестал замечать что бы то ни было, кроме гремящей коробки и падающих на пол костяшек. Лиса-удача, вертя хвостом, бегала по кругу, но чаще других выигрывал старик. От азарта у него тряслись руки. В эти мгновения у него за спиной мог бы проползти дракон или протанцевать свадебная процессия - сторож не обернулся бы. И уж разумеется, он не заметил, как с желоба на клетку тихо спустилась темная фигура, растянулась ничком…

Пленники, люди бывалые и сообразительные, ни вскриком, ни резким движением не выдали своего потрясения. Лишь с надеждой поглядывали наверх - туда, где неведомый спаситель, вцепившись в толстые металлические прутья, стал с усилием их раздвигать.

Работа шла медленно, успел подойти караул. Отзвуки шагов издали долетели в пещеру. Тихоня заблаговременно перебрался назад, на желоб. Орешек и Челивис растянулись вдоль стены. Дед-Мухомор забросал их вонючим тряпьем. Четверка стражников остановилась побалагурить со сторожем. Орешек лежал, слушал и тихо радовался, что затеял игру в «радугу». Сначала-то он собирался попросту отвлечь деда разговором и стукнуть его по башке. Хороши бы они сейчас были без такого союзника!

336