Хранитель - Страница 347

347

- Людожорка! Какое ужасное название! И мы здесь… но почему, за что?

Ингила тревожно дернулась к Рыси - утешить, успокоить. Но Ралидж удержал ее за локоть, даже не заметив, что собственная рука наконец-то ему подчинилась.

Было в плаксивых интонациях девушки что-то притворное, ненастоящее, не подходящее хрупкой, но гордой и смелой Фаури. Словно она пыталась убедить кого-то в своей слабости, в своей уязвимости…

Может быть - себя?

Фальшь понемногу исчезла из голоса причитающей девушки. Фаури и впрямь довела себя до беспросветного отчаяния Теперь она уже в голос кричала:

- Я Дочь Клана, я Рысь, а меня - как воровку из Отребья?.. За что-о?! Я - хочу - знать - почему - мы - здесь! Очень хочу!

Пятно света над головой Ралиджа вновь завертелось, пошло стремительно снижаться, расплылось яркой пеленой, превратило мерзкое подземелье в уютную чистенькую комнатку с ярким ковром на полу. И время по велению чародейки завертело свой клубок, отматывая ниточку обратно…

Унтоус сидел в резном дубовом кресле. Пухлые пальцы раздраженно барабанили по виноградным гроздьям, украшающим подлокотники.

- Что значит - упустили? Вы хоть понимаете, уроды безголовые, что натворили?

Прижавшийся к дверному косяку Шершень явно понимал, что он натворил: вызвал гнев господина. И лучше б ему было напороться в лесу на подраненного кабана!

В Спруте ничего не осталось от приветливого хозяина, восторженно откликающегося на каждое слово гостей. Теперь он говорил размеренно и холодно. Но это было спокойствие лавины, которая нависла над головами несчастных путников и пока еще не соскользнула - но вот сейчас, сейчас… достаточно одного звука…

Шершень это понимал и даже не пытался оправдываться. А господин продолжал, полузакрыв глаза:

- Я молчу о том, что, по твоим же словам, бежавшая девка была циркачкой - а мне как раз из Наррабана пришел выгодный заказ на актеров…

- Я еще двоих, - оживился Шершень, - тоже циркачи…

- Заткнись, - так же ровно сказал Спрут. - Не говорю я и о том, что вы, ублюдки Серой Старухи, вздумали охотиться чуть ли не у стен моего замка. Хотите, чтобы о нашей округе пошла худая слава?

- Я… мы…

- Тебе ведено было заткнуться. Итак, хуже всего то, что, упустив дичь, ты посмел явиться мне на глаза. Ты должен был волком броситься по следу! Эти двое видели в лицо тебя и твоих людей… возможно, слышали что-то лишнее… Я не могу поставить под угрозу хорошо отлаженное дело из-за твоей глупости и небрежности. Переверни весь Силуран и разыщи эту парочку. Иначе тебя ждут такие муки, что Бездна после них покажется цветущим лугом!

- Уже, господин! Нашел! Они в замке!

- Вот как? Это несколько меняет дело… Куда ты велел их запереть, в Людожорку или в сарай?

- Сами пришли. Гостят в замке!

- В самом деле? Какая прелесть! - На миг Унтоус стал похож на прежнего милого толстяка, с восторгом встречающего гостей. - Девка, выходит, та смазливенькая циркачка! А ее спутник… подожди, я угадаю… поэт или тот плечистый, квадратный?..

- Все куда хуже, господин, да минует нас гнев Безликих! Тут что-то страшное! Парень, что с циркачкой по лесу бродил, мне признался: он, мол, беглый… и спина вся исполосована кнутом…

- Ну и что? С чего ты так трясешься?

- А теперь он… теперь… ох, и не выговорить… за трапезой с господином… и называет себя Соколом! Унтоус резко подался вперед:

- Ты спятил! Да как ты смеешь…

Шершень тоскливо молчал. Он не рассчитывал, что господин сразу ему поверит.

- Говоришь, вся спина исполосована?

- Богами клянусь!

Брови Спрута сошлись над переносицей:

- Он сказал, что сопровождает Дочь Клана Рыси, вверенную его попечению. Неужели эта барышня… неужели она и есть сбежавшая от тебя циркачка?

Шершень яростно замотал головой:

- Нет, хозяин. Циркачка ела на кухне. Я сам видел: фокусы с яблоками показывала, слуги смеялись…

- Итак, две женщины, - в тяжелом недоумении размышлял Унтоус, - и мужчина, который, меняя обличья, путешествует то с одной, то с другой… то с циркачкой, то с Рысью… Если, конечно, это Рысь… ох, что я говорю, да простят мне Безымянные кощунство…

Спрут поднялся на ноги: он принял решение.

- Ясно одно: эти люди попали в замок не случайно. Они что-то замышляют против меня. Что именно - не знаю, но они не выйдут из замка!

Вокруг пленников вновь сомкнулся недобрый полумрак Они медленно обвели взглядом свою темницу, затем, не сговариваясь, перевели глаза наверх - на клочок неба там, где не был закрыт люк.

Фаури ужасно хотелось спросить Сокола о странных словах разбойника насчет исполосованной спины. Но барышня застеснялась и лишь произнесла с деланным смешком:

- Не думаю, что я всем нам очень помогла. Но… это все, что я могу. В конце концов, Вечная Ведьма должна колдовать, даже если она ничего не помнит… не так ли?

Никто не успел ответить: что-то темное на миг закрыло небо, скользнуло по наклонной гладкой стене, шлепнулось к ногам пленника. Продолговатый сверток из коричневого сукна…

Ралидж рванулся вперед, преодолев остатки слабости и оцепенения. Торопливо развернул отороченный бурым мехом плащ с зеленой заплаткой на капюшоне. Руки жадно подхватили меч в потрепанных кожаных ножнах.

- Сайминга! Рыбка моя лунная!..

За его спиной девушки радостно переглянулись.

- Это друзья о нас позаботились, - уверенно сказала Ингила. - Они еще что-нибудь придумают, правда-правда-правда!

У Ралиджа было свое объяснение случившемуся. Но он промолчал и только с благодарностью погладил меховую оторочку капюшона.

347