Хранитель - Страница 357

357

- Значит, нам надо думать про Силуран… Но ведь мы не знаем точно, где сейчас мой муж!

- А если попробовать… - загорелся идеей Эрвар. - Мы же все помним господина в лицо! Если мы, все трое, будем думать о нем, пролетая через Врата…

Глаза Волчицы засияли. Наемница с отчаянием поняла, что втянута в новую передрягу. Причем никто не удосужился спросить, хочет ли она лететь неведомо куда на спине крылатого чудовища…

Но уж костер тому бедняге обязательно будет сложен! Без этого она с места не тронется!..

Аранша вздохнула и начала плести из стеблей заплечную котомку - для малыша…

35

- Ты что-то загрустил последнее время. Может, твоя Стая так на тебя действует? Может, вам пореже надо собираться?

Нуртор склонил голову набок и взглянул на племянника с улыбкой, выражавшей, как он сам считал, дружеское лукавство. (Придворных эта гримаса вгоняла в тихую панику.)

Нуренаджи смешался. Он не знал, что его паршивое настроение бросается в глаза… Но ведь не скажешь правду: мол, сплю скверно, потому что грайанская ведьма насылает кошмары… Ох, дядя посмеется!

И Стая - плохой предмет для разговора. Сподвижники стали злыми, нетерпеливыми, вот-вот заговорят о свержении короля… А может, уже говорят? Может, их неосторожную болтовню кто-то успел пересказать Нуртору - например, проклятый Незаметный, которого Нуренаджи, придя к власти, под любым предлогом обязательно казнит…

Одним из немногих дядиных уроков, которые принцу удалось усвоить, было то, что лучшая оборона - нападение. Он поднял глаза на дядю и сказал с вызовом, который выглядывал из учтивости, как пальцы из драной перчатки:

- Мой государь заботится о моем настроении? Спасибо! Очень трогательно! Особенно если учесть, что он одним словом мог бы это настроение изменить!

- Так это ты на меня дуешься? - опешил Нуртор. - С чего бы вдруг?

- С приездом грайанцев, да сожрет их Бездна, мой король стал ко мне иначе относиться. Почти не допускает к себе… держит в стороне от тайных дел… дает неприятные поручения по обхаживанию этих… этих…

- Совсем дурак! - убежденно констатировал король. - Я тебя к себе не допускаю? А сейчас мы не вместе, что ли?

Нуренаджи тоскливо оглядел лесную опушку. Конь под принцем раздраженно переступил тонкими ногами и фыркнул. Благородному животному не нравилась прогулка под моросящим дождиком, по скользкой глинистой земле.

В глубине души Нуренаджи разделял мнение своего пегого. В такую сырость и он предпочел бы сидеть дома. Но король ездил верхом в любую погоду, кроме грозы, поэтому Нуренаджи, с детства привыкший подражать дяде, громогласно заверял всех налево и направо, что дождик, ветер и снег придают прогулке особый вкус, которого не понять всяким неженкам-грайанцам…

Нуртор, заинтересовавшись разговором, остановил коня. Державшаяся поодаль свита тоже осадила лошадей, чтобы король и принц могли беседовать без помехи.

- А что тебе грайанцев обхаживать приходится - так они же гости!

- Я б таких гостей в три шеи до ворот и за околицу…

- Вот и хорошо, что король я, а не ты! Слыхал про грайанскую тяжелую конницу? Хочешь, чтоб она гремела доспехами на подступах к Джангашу?

Нуренаджи был недостаточно умен, чтобы оценить происшедшую с королем за последние три года перемену: тот стал осмотрительнее, дальновиднее, умерил привычку лезть напролом сквозь любые препятствия, научился уважать противника… Принц расслышал лишь фразу, ударившую его в сердце: «Хорошо, что король я, а не ты! »

- Мой государь жалеет, что я стал наследником престола?

- Жалею? С чего ты это взял?

- Мне показалось, что король хотел бы видеть на моем месте… кого-нибудь другого…

- Ага, дворцового истопника! - густо расхохотался король. - Дурень, я же наследника не выбираю! Уж кого боги дали… лучше б, конечно, кого поумнее… Ну, чем ты там еще недоволен? Ах да, еще про какие-то секретные дела нес, до которых я тебя не допускаю…

- Государь не делится со мной замыслами… теми, о которых надо бы знать наследнику престола… - Нуренаджи запутался в словах, проклиная себя за то, что неудачно повел беседу. Конечно, он выглядит полным идиотом! Достаточно взглянуть на короля: бросил поводья на шею вороного, уперся руками в бока, откинулся в седле - и хохочет, хохочет!

- Моя единственная тайна, - просмеявшись, сказал король, - это моя новая красотка. Самая последняя. Но в эту тайну я тебя посвящать не стану, и не проси. Нечего перебегать старику дорогу! - Дядя дружески хлопнул племянника по плечу, отчего тот чуть не вылетел из седла.

Нуренаджи угодливо подхватил смех. Но король разом посерьезнел, подхватил левой рукой поводья. Вороной легким шагом понес своего господина вдоль опушки леса, туда, где раскисшая дорога сворачивала к заросшему ельником горному отрогу и становилась каменистой. Спохватившись, Нуренаджи погнал своего пегого следом. Свита пришпорила коней, продолжая держаться на расстоянии.

- А ведь ты прав, - мрачно бросил король. - Есть тайна, которую открыл мне отец, да будет милостива Бездна к его душе. И я должен бы передать ее наследнику, да все как-то… А пора! Вот заломает меня завтра медведь на охоте - и никого не останется, кто знал бы…

Нуренаджи почувствовал, как пересохло горло; по позвоночнику словно скользнули ледяные пальцы. Нет, не любопытство - внезапный страх лишил его дара речи. Показалось, что сейчас из уст короля прозвучат какие-то особенные, жуткие слова, которые навсегда изменят его судьбу - и нельзя будет вернуться к прежней жизни.

- Я говорю о черной колонне, - веско сказал король. - О колонне в Храме Всех Богов. О заклинании, которое освобождает демона.

357