Хранитель - Страница 51

- Аршмирская выучка, да? - полюбопытствовал Аунк. За четыре дня, проведенных в отряде, Орешек впервые услышал его голос - низкий, хрипловатый. - Очень интересно. А ну, встань…

Юноша неохотно поднялся. Разбойник провел рукой по его плечам, спине, животу. Орешек хотел сказать, что они не на рынке и что Аунк его не покупает. Но промолчал: в темном лице Аунка было нечто такое, что заставляло его собеседников быть предельно осторожными.

- Мускулы хороши, но в последнее время ты явно не занимался тяжелой работой - болел, похоже… - задумчиво сказал разбойник. - Зато прекрасно двигаешься и быстро соображаешь… Мечом владеешь?

- Сроду в руках не держал! - заверил его Орешек, надеясь, что теперь эта мрачная жердь от него отвяжется.

- Это хорошо, а то пришлось бы переучиваться… Сколько тебе лет?

- Найди мою мамашу и спроси у нее!

- Ладно, и так ясно, что начинать уже поздно. Однако выбора у меня нет. Мне нужен ученик. Очень нужен.

Аунк легким, незаметным движением вырвал из ножен свой меч… нет, не вырвал, меч сам расцвел в его руке, как цветок на стебле. В другой руке тоже сам собой возник кинжал. Лицо Аунка стало отрешенным, даже загадочным, и Орешек замер в предвкушении чего-то необычного, как ребенок возле повозки бродячих циркачей.

Предчувствие его не обмануло. Два клинка, короткий и длинный, зажили в руках Аунка самостоятельной жизнью, серой пеленой оградили своего хозяина от Орешка, от рассветного леса, от холодного и опасного мира…

- «Двойной вихрь», - сообщил Аунк из-за полупрозрачной завесы. - А теперь смотри внимательно…

Узор стального танца не нарушился, но сквозь сеть вращающихся клинков на миг рванулась, как змея, левая рука Аунка. Острие кинжала коснулось живота Орешка - и тут же отдернулось.

- Вей-о! - воскликнул Орешек. - У тебя как будто третья рука выросла!..

- Это так и называется - «третья рука», - отозвался Аунк, красиво отправив меч и кинжал в ножны. - Карраджу, великое боевое искусство. Не те убогие выжимки, что преподносят так называемые мастера в залах фехтования; настоящее, древнее «смертоносное железо»… Но ты, парен, меня удивил. Так ловить нож умеют в Аршмире, а свой вопль «вей-о!» ты мог подцепить только в столице. Побродил, стало быть, по свету?

- Ага, я еще бывал в королевском дворце, на Проклятых островах и в болоте у Серой Старухи! - окрысился Орешек, не стерпев такого нарушения разбойничьей этики. - Тебе-то что до того, где я был раньше? Неужели не видно, что я - наследный принц, а здесь развлекаюсь, приключений ищу?

Аунк оставил его выходку без внимания.

- Конечно, не такой ученик мне нужен, - вздохнул он. - Мне бы мальчишку взять. И не какого попало, а из сотни выбрать. Да не спеша начать, как полагается. Я бы его два-три года учил правильно дышать, правильно двигаться, и лишь потом позволил бы взяться за меч - деревянный, конечно…

Орешек и не подозревал, что Аунк может быть таким разговорчивым.

- Ага, - с энтузиазмом подхватил он, - и годам к девяноста стал бы твой ученик великим воином!

- Любое познание требует времени. Но у меня нет в запасе и двух лет. Чтобы уложиться в этот срок, ты будешь трудиться так, что позавидуешь рабам в каменоломнях.

- Звучит заманчиво. Прямо подыхаю от нетерпения… Ты, мастер, имей в виду: прежде чем меня обучать, тебе придется меня поймать!

- Если понадобится - поймаю! - без тени улыбки пообещал Аунк.

- А почему два года? Уходишь из этих краев? - с надеждой спросил Орешек.

- Нет, - сказал Аунк спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся. - Столько мне осталось жить. Я буду убит через одно лето, в десятый день Звездопадного месяца… А ну-ка, покажи, как ты бросаешь нож!

Ошарашенный Орешек не глядя метнул нож в дерево. Аунк одобрительно кивнул.

- Вся эта шайка - крестьяне, которым надоело копать землю или ходить за стадом. Одно слово - прешта, голытьба! Да, они умеют махать дубинами и топорами, у некоторых это даже неплохо получается, но, как говорится, из соломы меча не выкуешь. Ты тоже не подарок, перевязанный ленточкой, но все же не так безнадежен, как прочая домашняя скотина. Учти, ты должен визжать от радости. Я сделаю твои руки быстрыми и опасными, как лапы рыси, ноги - уверенными и проворными, как волчьи, позвоночник - гибким, как у змеи, глаза - острыми, как у орла…

- …а уши - длинными, как у зайца, - безнадежно закончил за него Орешек. - Ладно, я согласен. С сумасшедшими не спорят.

Аунк и бровью не повел.

- Тогда начинаем.

- Что, прямо сейчас?

- Нет, дождемся гонца с королевским указом… Снимай рубаху.

- Это за каким еще болотным демоном?

- Снимай, снимай. Будешь учиться правильно дышать.

- Мне и в рубахе неплохо дышится…

Глаза Аунка посуровели, и Орешек как-то сразу понял, почему этого человека боятся в шайке. Руки его уже сами развязывали тесемки у ворота.

Скинул рубаху - и замер, глядя в землю, кожей чувствуя напряженную тишину, повисшую меж ними двоими. Наконец заставил себя поднять глаза…

Первый и последний раз увидел он Аунка растерянным.

- Во имя Хозяйки Зла, как же мне не везет! Нарваться на беглого раба! И что теперь делать? Учить парня, который все равно выше своей болотной кочки не прыгнет и ничего в жизни не добьется? Выбрасывать мое умение в мусорную яму?

Вместо облегчения Орешек почувствовал себя задетым и разочарованным. В глубине души он все же мечтал стать со временем великим воином.

- А я, между прочим, и не навязывался! - яростно выдохнул он и наклонился к лежащей на траве рубахе.

Аунк наступил на рубаху ногой. К нему вернулась невозмутимость.