Хранитель - Страница 89

В воцарившемся молчании по горам прокатился отдаленный гром.

Наконец прозвучал смятенный голос дарнигара:

- Трудно уследить за мыслью высокородного господина… Не будет ли Вепрь добр… не объяснит ли…

Король хмыкнул, удивляясь тупости простолюдина.

- Что здесь объяснять? Простой и честный обмен: ты сдаешь крепость, гарнизону и жителям будет сохранена жизнь… десятники, сотники, дарнигар и шайвигар с семьями даже не будут обращены в рабство. А Хранитель, - Нуртор благосклонно положил руку на широкое плечо своего спутника, - будет возвращен в объятия своего Клана… Ты ведь не хочешь стать причиной гибели Сокола и навлечь на себя гнев его высокой родни?

- Но, государь… - растерянно начал Харнат - и тут же спохватился, что негоже называть так короля вражеской страны. - Но наш Хранитель… Сокол… с ним все в порядке… он здесь, в крепости…

Сначала Нуртор подумал, что ослышался. В недоумении обернулся он к всаднику в кожаной куртке. Но тот был ошеломлен еще больше короля. Брови его были страдальчески сведены, а лицо, и без того бледное, стало мучнисто-белым. В распахнутых глазах застыли недоверие, потрясение, страх.

Гром вновь ударил за лесом - и почудилось Нуртору, что раскаты эти прозвучали в его душе. Король не осмыслил до конца, что было ему сказано, но понял главное: свершено нечто ужасное. Кощунство. Святотатство.

Та же мысль родилась в мозгу у каждого, кто был свидетелем этой невероятной сцены, и неслышное эхо прокатилось по стене, точно эти два слова были произнесены вслух.

Кощунство. Святотатство.

Все замерли, ожидая, что сами боги вмешаются, покарают виновных, и тогда наконец станет ясно, что за петли свила Серая Старуха.

Но вместо гласа Безымянных прозвучал гневный и звонкий женский голос:

- Ну, дикари силуранские!.. Докатиться до такого… самозванца пригреть!.. Правду говорят про ваши Ветви Изгнания: вы там, на севере, шерстью заросли… забыли, что такое Клан!..

Арлина стояла на краешке бревна, бесстрашно глядя сверху вниз на парламентеров. Ее любимого посмели обвинить в позорном преступлении! Да она сейчас этих мерзавцев в пыль разотрет!..

Король опешил. Со дня рождения и до этого мгновения никто не разговаривал с ним так. Гнев, ненависть, проклятия - с этим Нуртору приходилось сталкиваться, на это он нашел бы достойный ответ. Но презрение… насмешка… да еще из женских уст…

- Послушай, Волчица… - заговорил было он.

- Замолчи! - хлестнул короля голос со стены. - Когда грайанские Вепри узнают, что ты здесь вытворяешь, они траур наденут! А их Мудрейший заживо на костер ляжет! Такой позор на Клан!..

- Да чтоб мне сдохнуть на этом месте… - возмущенно начал Нуртор.

- Да услышат тебя боги! - тут же откликнулась Волчица. Ее голос золотой лавой катился вдоль стены, легко заглушая бас короля. Может быть, встала сейчас за плечом девушки тень ее предка, Первого Волка, чей голос повергал в смятение вражеские полчища…

Все застыли, завороженные этим звонким гневом.

В это время по узкой крутой лестнице на стену поднимался, никем не замеченный, Хранитель крепости Найлигрим.

Орешек всегда соображал быстро. На миг он замер, вслушиваясь в яростный ливень насмешек, сразу все понял, резко побледнел - но не повернул назад, а зашагал вверх еще быстрее. Им овладело крылатое отчаяние человека, которому нечего терять.

Недоумевающий шайвигар, пыхтя, спешил за своим господином.

А Волчица продолжала бушевать. Теперь она требовала, чтобы Нуртор объяснил ей, кто он такой: сумасшедший, преступник или дурак? Если сумасшедший, то да смилуются Безликие над его несчастной страной! Если преступник, то гореть ему в Бездне до золы: такого ни боги, ни люди не прощают! А если попросту глуп и доверился мошеннику, что торчит рядом с ним, как чертополох на грядке, то она, Арлина, искренне королю сочувствует: неужели рядом не оказалось умного советника, который спас бы государя от позора и разделался бы с проклятым самозванцем, который заявился неизвестно откуда… выскочил, как Хозяйка Зла из темного угла…

- В какой мусорной куче нашли этого урода? - негодовала Дочь Клана. - И это - Сокол?! Хвалилась лужа, что морю родня!..

Вот тут-то и возник на стене Хранитель. Не задерживаясь, прошел к свисающим вниз цепям и спрыгнул на бревно. Оно покачнулось, и Арлина, чтобы удержать равновесие, ухватилась за локоть жениха.

Хранитель стоял, прямой и статный, с бледным оскорбленным лицом: губы его были твердо сведены, глаза сверкали. Он молчал, но в молчании этом угадывался блеск гордой души. Ветер развевал плащ со знаками Клана. Юноша был очень красив в этот миг. Все - и Нуртор - почувствовали, насколько выгодно отличается он от своего «двойника» под стеной.

А тот, прижав ладонь к виску, словно унимая нестерпимую головную боль, глядел снизу вверх на человека в плаще с вышитым соколом. Помутившиеся желтые глаза, казалось, отражали гибель мира.

Вновь нависло пронзительное молчание. На этот раз его разбил детский голос. Тайхо, пробравшийся все-таки на стену, подпрыгнул и завопил:

- Да здравствует наш Хранитель!

Кто-то подхватил этот крик - и вся стена полыхнула восторженным ревом. Арлина хотела сказать еще что-то, но поняла, что ей не переорать этот живой вулкан. Тогда девушка сорвала с себя меховую шапочку и швырнула ее вниз, в Нуртора. Конечно, великолепные волосы ее тут же рассыпались по плечам. Волчица раскраснелась, гордая и прекрасная, как королева из древних легенд.

Только тут Нуртор стряхнул оторопь - и вновь стал королем. Он властно поднял руку. Шум, хотя и не сразу, стих.