Хранитель - Страница 94

Бедный ремесленник не столько шагает, сколько висит на плечах у женщин, от боли не замечая, что одна из них - растрепанная, в измазанном кровью платье, - высокородная госпожа, Дочь Клана Волка…

Все ниже опускаются тучи, все ближе, все грознее рокочет гром, и вот неистовый ливень обрушивается на крепость.

И не сразу понимают защитники Найлигрима, что атака Подгорных Тварей слабеет, глохнет, захлебнулась… угасла!

В потоках дождя, в прилипшей к телу мокрой одежде, молча стояли люди, слишком обессиленные, чтобы радоваться. Факелы с шипением гасли, и лишь стальная вертушка, замедляя ход, продолжала разбрасывать со стены последние искры «небесного огня», которым не страшен был никакой ливень.

Упругие струи прибили туман к земле, и теперь только густеющий сумрак скрывал долину, ближе к крепости усеянную недвижными телами. Самые зоркие разглядели, как метнулись на опушке и скрылись в чаще гибкие серые спины. Мага в его черном балахоне не сумел углядеть никто.

- Победа, - негромко сказал Хранитель. Слово эхом прошелестело по стене и опрокинулось вниз - туда, где домолачивали у шаутея последних Людоедов.

Обернувшись, Орешек с удивлением увидел рядом с собой почтенного Аджунеса. Боевая куртка на толстяке казалась маскарадным одеянием; огромный шлем выглядел бы тоже весьма комично, если бы его красивый гребень не был свернут на сторону тяжелым ударом.

- Да, - сказал Аджунес, заметив взгляд Хранителя. Губы шайвигара тряслись, голос срывался. - Это меня с ног сбили… и кто-то наступил мне на голову… кажется, Людоед…

- К чему было рисковать, почтеннейший? - мягко попенял ему Сокол. - Ты же не воин, тебе нашлось бы дело и внизу…

Толстяк выпрямился, губы его перестали дрожать.

- Я - Левая Рука, - сказал он с достоинством. - Без меня Хранитель будет однорук. Я не воин, это верно, и на стене от меня было мало пользы… но солдаты должны были видеть меня в бою!

Орешек с уважением взглянул на собеседника, который открылся ему с новой стороны.

- Ладно, у нас еще много дел… Где дарнигар?

- Дарнигар не может подойти, - неохотно отозвался один из наемников.

- Ранен? - встревожился Хранитель.

- Э-э… нет… он спит. И лучше его не будить, господин мой!

- «Ведьмин пепел», - сладким голосом подсказал Аджунес. - Годы, годы, берут свое! Харнат Дубовый Корень из Семейства… прошу прощения… Прешта… уже не тот, кем был в молодости!

Орешек усмехнулся: все становится на свои места, жизнь продолжается.

- Что ж, Левая Рука, тогда примешь командование ты. Распорядись: нужно сделать вылазку и перенести в крепость тела бойцов, сорвавшихся со стены. Кто-нибудь, возможно, еще жив, а у остальных будет костер и все молитвы, какие сумеют вспомнить наши жрецы.

Шайвигар бросил на Сокола быстрый удивленный взгляд и склонился в почтительном поклоне.

«Чему он удивляется? - вскользь подумал Орешек. - Кто еще позаботится о воинах, как не Хранитель? Это же моя крепость. Это мои люди».

29

- Мне нужна новая столица!

Стройный молодой человек лет двадцати пяти сидел на мраморном бортике фонтана и скучающе швырял камешки, стараясь попасть в бьющую вверх тонкую струю. Почти каждый раз это ему удавалось.

Вокруг мягко шелестела листва, тонко перекликались птицы. На столике возле фонтана стояло блюдо с фруктами и орехами. Молодой человек не глядя протянул руку и взял с блюда яблоко.

- Ты меня слышишь? - раздраженно крикнул он в сторону белой беседки, стены которой были увиты плющом. - Чем ты так занята, что и ответить не можешь? Что-нибудь неотложное?

У входа в беседку тонко прозвенела завеса из длинных серебряных цепочек. Блестящий металлический поток расплеснулся в стороны, выпуская на солнышко высокую статную женщину.

- Ты меня звал? - ласково, чуть виновато спросила она. - Извини, не расслышала… Нет, ничего важного. Всего-навсего письмо от Хранителя Ашшурдага… предлагает новые меры борьбы с пиратами, полный бред…

Голос был красив и звучен, но сама женщина выглядела странно в этом веселом саду, полном пятен света, играющих на траве, и ручных белок, с цоканьем носящихся по ветвям. Причиной тому была ее мрачная одежда: черный бархатный балахон, расшитый золотыми еловыми веточками. Дорогой, роскошный траурный наряд.

Молодой человек вздрогнул.

- Не могу привыкнуть… - раздраженно бросил он. - На тебя смотреть страшно. Когда ты снимешь этот маскарадный костюм? Если б ты кого-нибудь потеряла, я знал бы… Или у тебя завелись секреты?

- Никаких секретов, - ровно и приветливо ответила женщина. - Я надела траур по себе, по своей молодости, по своим надеждам на счастье…

- Полный бред, - скопировал молодой человек интонации собеседницы.

- Что ж, бред так бред. Считай это моей причудой… или неосторожным обетом, который я когда-то дала богам. Скоро сниму траур, уж потерпи немного… Так что хотел сказать мне мой государь?

Джангилар Меч Судьбы, король Великого Грайана, нахмурился и метко запустил в струю фонтана еще один камешек.

- Мне нужна новая столица, - сказал он твердо, всем своим видом показывая, что не потерпит возражений.

- Да? - чуть насмешливо удивилась женщина. - Чем же тебе не угодил старый добрый Тайверан?

Она откинула капюшон, прикрыла большие, темные, широко поставленные глаза и запрокинула лицо навстречу солнечным лучам.

Женщину нельзя было назвать юной, но даже враг признал бы, что она прекрасна. Сейчас, замерев под жарким потоком солнца, позволив темному облаку волос выбиться из-под капюшона, она походила на дивной работы статую. Трудно было угадать возраст по этому великолепному лицу с правильными, соразмерными чертами. Высокий лоб говорил о незаурядном уме; черные дуги бровей с чуть приподнятыми у висков кончиками подчеркивали чистоту и белизну кожи, которая не нуждалась в притираниях и пудре. Безупречно гладкими были и красивые, чуть впалые щеки, и гордый прямой нос, и подбородок - твердый, энергичный, но отнюдь не грубой формы. Четко очерченные губы в легкой улыбке чуть обнажили ровные белые зубы. Была в этой улыбке некоторая надменность, еле заметное чувство превосходства над окружающими. Такими, должно быть, представляли себе богинь язычники в Темные Времена.